Форум » Журнал экспедиции » Отцы и дети - 18.08, поздний вечер » Ответить

Отцы и дети - 18.08, поздний вечер

Мастер Игры: Дата - 18 августа 1954 года, поздний вечер Действующие лица - Адам и Теодор Доэрти Место действия - особняк Доэрти

Ответов - 7

Мастер Игры: Был уже совсем поздний вечер, когда желтое, с шашечками, такси, остановилось возле одного из особняков, стоящего в отдаленной части Лондона. Таксист, покосившись на счетчик, видимо счел сумму недостаточной - в это время суток дороги были пустынными, потому и домчались влет - поэтому тут же стал причитать, что из такой глуши, куда он заехал благодаря клиенту, будет выбираться целую вечность. Пассажир - солидный господин средних лет - верно истолковал намеки, и не став мелочиться, прибавил несколько хрустящих бумажек, после чего вышел из машины. Сегодняшний день сложился для мистера Доэрти более чем удачно - наконец-то, после долгого застоя подвернулось по-настоящему стоящее дельце. Мурлыча себе под нос песенку, услышанную вчера в кафе, куда он заходил пообедать, мужчина легко взбежал вверх по ступеням и вошел внутрь. - Добрый вечер, Мэри. Тео у себя? - по хорошему, стоило перенести разговор на более позднее время, после ужина, но спокойный и солидный владелец архивной компании испытывал абсолютно мальчишеские азарт и нетерпение в связи с предстоящим делом. - Был у себя, мистер Доэрти. Я не видела, чтобы он спускался, - горничная отвлеклась от смахивания пыли с люстры (интересно, как она вообще успевает накапливаться, если прислуга только тем и занимается, что разгуливает по этажам с веничком для пыли?) - Прекрасно, тогда прикажи через полчаса подать ужин, - с этими словами Адам оставил свой дипломат в кресле и направился по лестнице вверх, в комнату сына.

Тео: После полуденного развлечения в отцовском кабинете в компании отцовской любовницы, Теодор был том состоянии, которое можно назвать – деятельным, но деятельность это была исключительно мысленной. В голове молодого человека, стоявшего пред зеркалом, вооруженного маленькой плоской расческой и в данный момент времени старательно выводившего ровный пробор слева, возникали и растворялись мысли, перетекли одна в другую, изменялись, и соединялись, рождая идеи и планы, которые, как химеры сцеплялись друг с другом, в борьбе за господство над воображением Тео. Обычное для творческой натуры состояние раздрая, ничуть не мешало приведению волос в порядок. Тео собирался через прислугу уведомить отца, что опоздает к ужину, и отправиться в свой любимый бар на встречу с друзьями – плеядой одаренных, несмотря на непризнанность, музыкантов.

Мастер Игры: Дробный стук в дверь должен был известить сына о том, что кто-то пришел. Привыкший считать себя в этом доме полновластным хозяином, Доэрти-старший не стал дожидаться какого бы то ни было ответа, вошел в комнату и огляделся в поисках Доэрти-младшего. Теодор обнаружился у окна. Оценивающе оглядев внешний вид сына, мужчина пришел к выводу, что тот, по всей видимости, собрался куда-то уходить. - Добрый вечер, Тео. Как прошел день?


Тео: Стук в дверь влился в ритм, которым билась об иллюзорные стены невозможности мысль, настойчивая как ночной белесый мотылек за оконным стеклом, притягиваемый гипнотическим светом лампы – светом, достижение источника которого становилось вдруг для бабочки смыслом существования. Отец вошел в комнату, прежде чем Тео успел буркнуть приглашающее "войдите", и поймав в зеркале его отражение, Доэрти не сразу обернулся, а закончил приводить в порядок волосы: придирчиво отделил зубцами расчески тончайшую прядь, и перекинул ее вниз от пробора, тут же движением руки, направив расческу вниз, и послушная прядь легла к остальным. Саксофонист довольно улыбнулся собственному отражению – кого-кого а своего зеркального двойника Тео был рад видеть почти всегда. И сейчас, молодой человек, глядящий на него из трехмерного миража, созданного эффектом преломления света о поверхность стекла, покрытого с задней стороны серебряной амальгамой, всем своим видом утверждал, что галстук подобран замечательно, а бриолина на волосах ровно столько, сколько нужно, и вообще жизнь замечательна во всех ее проявлениях. Вот и отец появился как нельзя кстати. Или не кстати, это смотря как посмотреть на ситуацию. Юноша обернулся к Адаму Доэрти, сияя американской благодушной улыбкой, впрочем, в глазах читалась искренняя радость – обычные невербальные признаки сыновей любви, предварявшие обычно просьбу о деньгах. - Отец! Рад тебя видеть, хотя и не ожидал, что ты зайдешь, - произнес он, жестом правой руки приглашающее обведя пространство комнаты. Идеального порядка здесь не было никогда, элемент легкого хаоса возникал сразу, как только Тео входил в комнату, и только усилия горничных не позволяли комнате молодого англичанина превратиться в берлогу американского музыканта. - Все отлично, надеюсь, у тебя тоже был удачный день, - исполнил он обязательную прелюдию, предварявшую переход к сути разговора, - Ты очень-очень кстати, я как раз хотел узнать у Дженни или Мэри, не вернулся ли ты. И если еще минуту назад Тео был уверен, что разговор лучше отложить на абстрактное «потом», то сейчас мог поклясться хоть на Библии, хоть на томике сонетов Шекспира, что дей2ствительно собирался встретиться с отцом, чтобы обрадовать Адама новостью. Или не обрадовать – смотря с какой стороны рассматривать обстоятельства и аргументы.

Мастер Игры: Сына, папу зовут Адам. Вопрос о том, как прошел день, можно было и не задавать. Сын лучился счастьем и сиял, как говорят русские "как новая копейка". Внимательный взгляд директора "Архивной помощи" скользнул по лицу и фигуре Теодора, после чего мужчина улыбнулся - нашел облик потомка весьма достойным. - Да, Тео, день прошел просто замечательно, - посадочным местом Доэрти-старший избрал стоящее возле стены кресло. Сел, чуть одернув брюки, уперся локтями в колени и сцепил пальцы в замок, - Я так понимаю, ты о чем-то хотел со мной поговорить? Может быть это покажется странным, но я тоже собираюсь с тобой кое-что обсудить и это не терпит отлагательств. Кто начнет? - черная бровь мужчины вопросительно изогнулась.

Тео: папа, это еще хорошо, что серьезные разговоры случаются до похода по кабакам, а не после... Сколь бы беспечным раздолбаем молодым человеком не был саксофонист и профессиональный бездельник, но жесты, позы и мимику, которые отражали намерения людей раньше, чем те облекались в слова, понимать умел. Отец сел, а это означало, что у него действительно есть о чем поговорить, и он намерен уделить разговору столько времени, сколь необходимо. Теодор бы предпочел беседу вроде поднадоевшей за последние годы небольшой сценки «распекание нерадивого отпрыска и призывы взяться за ум», но что-то в выражении лица Адама подсказывало юноше, что едва ли мистер Доэрти решил снова поиграть в родителя, наставляющего свое единственное чадо на путь истинный. Тео положил расческу на подоконник, ничуть не задумываясь, что находит ее всегда на туалетном столике только благодаря молчаливому упорству Дженни, во время уборки возвращающей все разбросанные вещи на положенные им места, взял стул, и развернув его спинкой к своему гостю, сел сам, оседлав стул, и устроив локти на спинке стула, чтобы уронив на скрещенные руки подбородок, ласково взглянуть на отца и заявить с самым несерьезным видом: - Давай начну я, ты мне все равно откажешь, и мы перейдем к твоему делу. Был шанс, что Адам, разозлившись на очередную затею отпрыска, просто забудет о цели своего появления в комнате сына, и ограничится нотацией, после которой все вернется на круги своя, а Тео отправится в бар. - Я подумал, что мне будет полезно сменить обстановку и окружение. Музыка, вечеринки, мои знакомые – все это, - юноша поймал в прицел самого искреннего взгляда глаза отца и с чувством признался, - мишура. Но у меня нет твоей силы воли, отец, и пока они рядом и доступны, я не могу найти в себе силы отказаться от этого. Он выдержал паузу в пару секунд и, качнувшись на стуле вперед, отчего теперь стул стоял лишь на двух ножках, мягко, почти просительно добавил: - Может быть, мне уехать из Лондона, заняться чем-нибудь… серьезным? В открыто честных глазах юноши блеснули предательские лукавые блики, ставшие единственным отражением мысли: «например, опекать твою любимую женщину от посягательств других мужчин».

Мастер Игры: За перемещением расчески Адам проследил с хорошо завуалированной усмешкой, появившейся на губах. Он хорошо помнил себя двадцатилетним и то, каких сил стоило его родителям и горничной добиваться хотя бы какого-то порядка в комнате отпрыска. Педантичность и любовь к порядку пришли с годами, так что у Тео впереди еще много лет на то, чтобы исправиться. Эмоции, на долю секунды появившиеся на лице Доэрти-младшего, прекрасно давали понять, что он удивлен происходящим. Это и понятно. Общение отца и сына было достаточно частым, насколько это возможно при динамичном ритме жизни обоих, но почему-то не располагало к задушевным разговорам. Правда когда только Тео заговорил, очередь удивляться перешла к Доэрти-старшему. «Интересно, с чего это пришло ему в голову?» - Знаешь... вот в такие минуты я изумляюсь, как мог когда-то сомневаться в том, что ты мой сын. Отказывать я тебе не собираюсь, потому что как раз хотел предложить... м-м-м... - Адам задумчиво пожевал губами, - нечто подобное. Ты ведь еще не забыл, чем на самом деле занимается моя фирма? Завтра вечером или послезавтра с утра - все будет зависеть от того, как скоро мы соберем команду и решим вопрос с визами, планируется вылет в Латинскую Америку. В Венесуэлу. И мне подумалось вдруг, - мужчина вынул из нагрудного кармана сигареты, принялся разминать одну из них в пальцах, - что неплохо бы тебе, сын мой, сменить обстановку и подышать свежим воздухом джунглей.



полная версия страницы